Дэвид Фостер Уоллес, “Consider the lobster”

Об авторе: Дэвид Фостер Уоллес (1962 – 2008) – американский писатель, философ. Наиболее известен, как автор неподъемного романа «Бесконечная шутка» («Infinite jest», 1996), внесенного журналом Times в список 100 самых важных книг двадцатого века.

О книге: Вообще, статьи Д.Ф.Уоллеса можно смело выделять в отдельный жанр. “Consider the lobster” – это как раз тот случай, когда тексты читаешь не ради сюжета или идей, но для того, чтобы понаблюдать за ходом мысли автора. И не сказать, что Уоллес мыслит как-то слишком изощренно – нет, в основном он предельно прозрачен; дело в другом: говоря о вроде бы всем известных вещах – будь то кулинария или порнография – он всегда подсвечивает их с неожиданного ракурса. В одной статье, размышляя о романах Франца Кафки, он приходит к выводу, что Кафка – смешной писатель с чудесным чувством юмора (название этой статьи стоит отдельного упоминания: “Some remarks on Kafka’s funniness from which probably not enough has been removed”). В другом эссе вполне бытовой рассказ о посещении фестиваля любителей лобстеров медленно превращается в памфлет, в философское размышление о природе боли и страданий.

“Consider the lobster” – это не просто сборник. Скорее – книга-диалог. Автор не ищет ответы, он поступает с точностью до наоборот – изобретает интересные вопросы.

Хороший ли я человек? Глубоко внутри, действительно ли я хочу быть хорошим человеком, или я хочу лишь выглядеть, как хороший человек, чтобы окружающие (все, включая меня), принимали меня? И есть ли разница? Как я вообще могу быть уверен, что не обманываю сам себя?

Здесь важен ракурс: если обычно философское эссе – это способ вникнуть в проблему, то типичный текст Д.Ф.Уоллеса – это, напротив, попытка найти выход – из системы, из ситуации, из заданных рамок. Вектор его размышлений направлен не вглубь, а наружу – причем, всегда на ощупь, по наитию – через постоянные вопросы самому себе. Наверно, поэтому такую важную роль в его наследии играет тема клаустрофобии – чувство замкнутого пространства, из которого надо найти выход*:

И дело даже не в том, что студенты «не понимают» юмор Кафки; ведь это мы научили их тому, что юмор можно «понять»; и точно так же мы научили их относиться к своему «я» как к чему-то данному от рождения. Поэтому не удивительно, что они не способны оценить главную шутку Кафки: в его книгах отчаянная борьба за свое человеческое «я» всегда приводит лишь к одному – к осознанию, что твое «я» как раз этой самой борьбой и сформировано -- и неотделимо от нее; а твой бесконечный и невыносимый путь домой – это и есть твой дом. Это сложно описать словами или нарисовать на доске в классе, поверьте, я пытался. Ты можешь сказать студентам, что, наверно, им и не нужно «понимать» юмор Кафки. Ты можешь попросить их представить его искусство в виде двери. И вообразить, как мы, читатели, стучимся в эту дверь, снова и снова, мы не просто ждем, когда нас впустят, мы нуждаемся в том, чтобы нас впустили; и мы не знаем, каково это, быть там, внутри, но нас мучает неодолимое желание войти, поэтому мы стучимся в дверь, толкаем ее, стараемся выбить ногой. И, наконец, дверь открывается… но открывается наружу, и тут мы понимаем, что все это время мы были внутри – мы были там, где хотели быть. Das ist komisch.
(перевод мой)


***

*И ведь находит – не только из границ стандартного мышления, но и из рамок обычного текста: его романы и эссе всегда полны ссылок, и ссылок на ссылки, которые объемом часто превышают основной текст**

**По признанию автора, это сделано для того, чтобы сломать линейность повествования.